| Желание построить сразу несколько баз для развития туризма вызвало единодушный протест сотрудников Нижне-Свирского заповедника и жителей двух расположенных на его границе деревень - Ковкеницы и Горка. Доводы местных властей и авторов идеи «развития» небольшого клочка земли, окруженного со всех сторон особо охраняемой природной территорией, вызвали у жителей недоумение. Ничего, кроме негативных последствий от появления туристических баз, руководство заповедника и местное население не увидело. Своим мнением по поводу планов возможного строительства с корреспондентом «Помойки.Орг» поделился директор Нижне-Свирского заповедника Владимир Белянин.
– Владимир Николаевич, расскажите, как вы узнали о планах строительства туристических баз практически на границе заповедника?
– Это стало известно на публичных слушаниях, которые проводились 6 августа. О них мы узнали неожиданно, буквально в тот же день. Никаких предварительных объявлений не было. Даже было не совсем понятно, о чем будут слушания. Но пришло довольно много народу. Было много дачников, постоянно приезжающих на лето.
– Сколько людей участвовало?
– Присутствовало более 30 человек. По большей части те, кто наездами приезжают, и все, кто живет постоянно.
Выступали проектировщик, архитектор, глава администрации, человек, который эту базу собирается делать – директор. Сообщили, что планируется 4 домика, административные здания, стоянка на 10 машин, скважина и еще хозяйственные блоки.
– И каким оказалось мнение собравшихся по поводу строительства?
– Единодушное «против». Был даже составлен пофамильный список присутствовавших. Кстати, собравшиеся не видели, чтобы организаторы вели официальный протокол. По окончании тоже никакого официального протокола не было и никому не сообщалось, где с ним можно будет ознакомиться. Вообще очень как-то странно все было.
– В СМИ говорилось о неких планах развития экологического туризма на землях заповедника и окрестностей. Эти планы как-то с вами согласовывались?
– Нет. Мы не знали даже тех людей или организации, которые собираются все это строить, поэтому официально запросили непосредственно администрацию города Лодейное Поле, чтобы сообщили, кто, где и на какой площади делать проект. В ответ нам дали только список этих организаций.
Выяснилось, что базы хотят строить якобы для развития экологического туризма. Дело в том, что когда-то были проекты на эту тему и мы были инициаторами развития экологического туризма в нашем районе. Но раньше заповедник был закрытой территорий. Никаких экологических троп, никакого туризма не могло быть. Потом произошли изменения на законодательном уровне, и в заповедниках такая возможность появилась официально.
Конечно, раз люди будут появляться в заповеднике, то от этого все равно будет вред, но надо сделать так, чтобы он оказался минимальным. И мы такие маршруты открыли. Есть маршруты, где ходит больше людей, есть, где меньше, есть маршруты только для специалистов.
– По вашим подсчетам сколько примерно человек посещают заповедник за год?
У нас действует условие - в заповеднике нагрузка должна быть не больше 600 человек в год. Большее количество приведет к разрушительным последствиям. С 2000 года эту норму мы выдерживаем. Заповедник посещают от 300 до 500 человек в год. Правда, некоторые люди приезжают и живут по несколько дней, поэтому более правильно говорить о человеко-днях. В итоге нагрузка на природу получается близкой к максимальной.
– Насколько реально развитие экологического туризма непосредственно в заповеднике?
– Мы против того, чтобы организовывать туризм на территории заповедника. Это противозаконно. А суммарная нагрузка со стороны посетителей и так уже близка к предельной. Может быть, кого-то и не устраивают такие масштабы, но мы же не коммерческая организация. Ведь получается так, что де-факто хотят увеличить антропогенную нагрузку.
У нас на территории расположена крупнейшая в России орнитологическая станция. Она существует уже 40 лет и послужила отправной точкой для создания заповедника. Совместно с образовательными учреждениями нашего района, Петербурга и Москвы мы обучаем ребят, которые приезжают к нам в экспедиции. За ними закреплены определенные дни. Они все свое привозят – спальники, палатки и так далее. У нас есть только столовая, чтобы готовить. Транспорта у нас нет. Например, лодейнопольский детский центр эстетического развития с нами вообще с самого начала заповедника сотрудничает. И это полезно и для заповедника, и для всех.
А если появятся туристические базы, то будут и люди, которые хотели бы получить определенный туристический продукт. И вроде как есть территория, где можно это организовать. Но этого нельзя делать.
Понятно, что у нас район дотационный. Денег не хватает, и за счет продажи земель район что-то получит. Но надо же думать о будущем. Почему вдруг решили, не спросив нас, как это лучше сделать и можно ли вообще? А, может быть, мы и посоветовали: как организовать без ущерба для заповедника и без ущерба для тех, кто будет эксплуатировать эти базы. Распоряжаться муниципальными землями – прерогатива местных чиновников. Но они живут-то не отдельно от нас. И почему они решили, что только их действия правильные?
На собрании жители как раз говорили, что можно было рассмотреть массу альтернативных вариантов. Есть места равноценные и даже лучше, чем в том месте, где они просят, где нет окружения заповедника, где можно собирать грибы, где можно рыбачить и охотиться. Можно было бы рассмотреть и эти варианты.
– С чем, на ваш взгляд, связан интерес именно к этому участку?
– Большой плюс в том, что участок находится на реке. К тому же все путают заповедники и национальные парки. Это непонимание как раз и вызывает подобные недоразумения.
Мы спрашивали: «А почему в соседнем населенном пункте - Свирском – не устроить базы?» Там все есть. Тем более, оттуда переводят психиатрическую больницу. Оказывается, нельзя. Потому что расположенный там монастырь против туристических баз, так как сам развивает паломнический туризм. Получается, в заповеднике можно, а рядом с монастырем – нет. Хотя принято вокруг заповедников создавать двухкилометровые буферные зоны. И мы давно пытались их создать, но нам отказали.
Пришла простая отписка, что никаких промышленных предприятий вокруг заповедника нет, поэтому буферная зона не нужна. В общем, полное непонимание, о чем речь. Мы им говорим: «Ребята, вот ручей вытекает из заповедника и течет по деревне. Бобр плотину сделал в деревне. А вся его кормовая база находится выше». И такие же примеры можно привести по другим животным: глухари, тетерева часто кормятся на окраинах. По дорогам те же глухари камушки собирают. Поэтому можно выбить в заповеднике половину зверья и птиц, не заходя на его территорию. Буферная зона обязательно нужна, чтобы пресс на заповедную природу немножко снять.
Сейчас этой территории нужно бы придать природоохранный статус, чтобы в первую очередь не допускать строительство, но оставить то, что жизненно важно для людей. И местное население с этим согласно.
А туризм можно развивать на сопредельных территориях. Мы предлагали – река Свирь, готовы участвовать в этом. Это не заповедная территория. Можно проложить маршрут рядом с заповедником. На катере ехать, рассказывать о заповеднике, о природе района, смотреть на птиц, которые вылетают из заповедника. У нас один из маршрутов как раз проходит по Свири с выходом в Ладогу.
– Вам известно, как давно появились планы строительства базы?
– Сейчас известно уже о трех базах. Эти планы появились недавно. Года два назад, не больше. Думаю, как это все происходило? Приезжали люди к кому-нибудь в гости, посмотрели - понравилось. Пошли в администрацию: «Вот, я такой-сякой, у меня есть возможность заплатить вам за землю». Поговорили о развитии, о рабочих местах и так далее. Раньше на этих землях у нас были сенокосы, выпасы. А теперь их выделяют под продажи, как будто больше строить негде.
– В силу количества людей, которые постоянно в этих местах живут, риторика про рабочие места просто неуместна…
– Даже нам некого пригласить на работу в заповедник. В зимнее время местное население составляет не более 10 человек. У нас в заповеднике работает где-то 30 человек. Нам для полного штата нужно бы набрать человек 60. Мы приглашаем, но никто не едет. Нет школы, нет медпункта, нет детского садика.
Когда на слушаниях глава города стал говорить о рабочих местах, все смеялись: «О чем вы говорите? Кто работать будет?» Большая часть имеет работу по городам. Пенсионеры, естественно, не будут работать.
– В рамках проекта строительства базы каким-то образом обсуждалась идея решения проблемы мусора, очистных сооружений?
– Говорили, будут локальные очистные сооружения с выходом напрямую в Свирь. Ближайший мусорный полигон, куда отходы должны вывозить, не так уж и далеко - на трассе. Километров 9 от Свирского. Весь вопрос в том, что муниципальные власти должны вовремя вывозить отходы. Вот, скажем, мусор накидают, а не вывезли – начинает гора обрастать. Собаки, вороны все растаскивают, если вовремя не убирать.
Когда встал вопрос о том, что бытовой мусор должна вывезти администрация, нам было заявлено: «А пускай каждый житель заключает договор и будем вывозить». Но это же такие деньги, что никому не потянуть. И спрашивается, а почему каждый житель должен заключать договор? А зачем тогда администрация? Тем более, что это поселение относится к городу. Мы заключили договор для заповедника, привезли бак, мусор собираем и время от времени машину заказываем. Но чтобы мусоровоз приехал, мы платим большие деньги.
На самом деле есть подозрение, что это только пишут про турбазы, а на самом деле люди просто «застолбили» земельку и берегут для себя. И даже хорошо, если так - народу будет немного, а владелец будет приезжать раз в месяц с друзьями. Это был бы не худший для заповедника вариант. Но для населения никакого улучшения в любом случае не будет.
Беседовал Алексей Дьяченко
|
(15:40)